Каталог
Кровати далёких и близких предков
Ложе поднялось с земли и стало кроватью. Случилось это, когда человек переселился из пещеры в хижину, где он завел себе очаг и разместил убогий скарб.
Первобытная кровать похожа на большое корыто; археологи обнаружили на ней отпечатки плетеной циновки. Спали на таком ложе по нескольку человек — персональная постель была достижением уже развитых древних цивилизаций; но и тогда она предназначалась лишь правителям. Египетские фараоны почивали на роскошно украшенных плоских ложах, какими их сохранили для нас гробницы. Подушку древним египтянам заменяла деревянная подставка для головы. Знойными египетскими ночами она давала ощущение прохлады.
У японцев в наше время той же цели служит нат-сумакура — вращающийся тростниковый (плетеный) цилиндр на подставке. Самое простое объяснение происхождения слова «подушка» — «под ухо». Другое мнение— от «духна», по-сербохорватски—«перина».
В обиходе древних греков были клине — лежанки вроде современной софы. На них располагались за беседой или трапезой; лежа на клине, читали и писали, заключали сделки, проводя большую часть жизни.
Скажи, на чем лежишь, и я скажу, кто ты,— могли бы, наверное, утверждать древние римляне. Ложа и кровати находили свое место в иерархии ценностей Древнего Рима.
Ложе для сна называлось lectus. Это подобие современной софы, но на очень высоких ногах — римляне не ложились в постель, а забирались в нее по специально приставленной лесенке gradus.
Римляне уже знали матрасы, набитые шерстью, пером и волосяные. Они покоились на кожаных ремнях, натянутых на раму.
Еще редкостью были подушки, подчас активно осуждавшиеся. «До того дошла изнеженность,— негодовал Плиний,— что даже мужской затылок не может обойтись без пуховой подушки». Набивали подушки шерстью, пером и пухом, особенно ценился пух германских гусей — за него не жалели платить по 20 систерций за фунт (327 граммов). Префекты вспомогательных войск снимали с караульной службы целые когорты и отправляли их на охоту за гусями.
Знали античные народы и перину.
Наволочки шили из полотна и шелка. Пурпурные наволочки, ярко-красные одеяла были особенно чтимы. Даже шерсть для подушек и тюфяков нередко окрашивали в пурпурный или фиолетовый цвет. Супружеская кровать lectus genialis богато украшалась.
На время свадьбы в атриум, служивший гостиной или передней, выносили символическую кровать lectus adversus. Здесь она стояла на самом видном месте, напротив входа в дом — никто из гостей не мог миновать ее. Молодая торжественно восседала на этом ложе, оставив домашние хлопоты. Римляне и греки обходились без письменных столов, которые им заменяли ложа для занятий (чтения, письма) lectulus (уменьшительное от lectus).
Устроившись на нем с ногами, доску для письма или табличку для чтения укладывали на колени.
Прием или пиршество в богатом римском доме ассоциируется с ложем на троих lectus triclinaris, заимствованным у греков. Римляне исходили из того, что число гостей должно было быть не меньше числа граций, т. е. не меньше трех. Хотя с другой стороны: sep-tem — convivium, noven — convicium «семь гостей — еда, девять — беда»,— считали римляне.
Когда гостей было больше трех, им готовили три ложа. Еду подавали на небольшой столик со стороны, свободной от ложа. Женщины из дома хозяина в пиршестве не участвовали. Заведенный обычай предписывал им принимать пищу сидя и в другом помещении.
Размещением гостей ведал раб-номенклатор — он безошибочно определял статус гостя и на какое место он может рассчитывать. Почетным гостям отводили место на правом ложе (summus). Но самого почетного гостя ждало консульское место (locus consularis) на среднем доже (medius), с левого его края, то есть рядом с хозяином, занимавшим «верхнее» место нижнего ложа (imus). Сохранившиеся древнеримские барельефы наглядно подтверждают эту схему размещения гостей.
Прислуживали гостям красивые, безбородые еще юноши; их одинаково одевали и причесывали. Гости приходили на пир в сопровождении рабов, которые стояли или сидели за хозяином, готовые исполнить его поручение. На время обеда хозяин отдавал рабу на сохранение свои сандалии.
К обеду полагалось надевать тончайшие белоснежные одежды, венки из плюща, лавра, роз.
Гости располагались на ложе наискось, и голова находящегося «ниже» приходилась на середину груди более почетного гостя. Друг от друга обедающие были отделены подушками.
От стола их тоже отделяла подушка, на которую опирались левой рукой, в ней держали тарелку. За едой протягивали правую руку.
Во времена империи повадки знати изменились. Архаичный lectus triclinaris уже не соответствовал новым понятиям о комфорте, он сковывал возможности хозяина дома, привязывая к числу мест, равному 3, 6 и 9.
Триклиний сменила сигма (sigma), род софы подковообразной формы в виде греческой буквы (кси). К тому времени четырехугольный стол уступил место круглому, и естественно, ложе стало тяготеть к овальной форме.
Но memento mori («помни о смерти»), и поэтому упомянем здесь и о похоронном ложе, на котором римлянин совершал свой последний путь к костру или могиле. Называлось такое ложе lectus funebris.
С IV века до н. э. обособляется кроватное ремесло. Кровати делали из дерева и бронзы, украшали роговыми пластинами, костью, драгоценными металлами.
Широкие борта древних кроватей образовывали глубокий короб, куда закладывали сено, листья или матрасы с шерстяными очесами, заячьей шерстью, а во времена эллинов — и хлопком. Кровати попроще застилали шкурами.
В Византии кровать была в основном в распоряжении женщины. Мужчина для сна располагался на лежанке в стенной нише. В средневековых господских домах нередко спали на полу, достелив солому или шкуры. Каменные или земляные полы были холодными, из-под дверей дуло. Поэтому пришло время, когда для постели стали сооружать помост, к которому вели две-три ступени.
Дома отогреться можно было у очага или в постели. Над кроватью строили «крышу», с которой в два ряда спускались плотные завесы, днем их завязывали вокруг столбов по углам ложа. Иной раз изголовье и задняя спинка достигали «крыши».
В Древнем Китае кровати имели центральное отопление, самостоятельную систему обогрева.
Тысячу лет назад европейцы подкладывали подушку не только под голову, но и под ноги, чтобы тело лучше отдыхало.
Широкие — до четырех метров — кровати были по древнему обычаю многоместными. Желанный гость всегда мог разделить ложе с хозяевами. Отдельная кровать была привилегией особо знатных людей.
Кровать становится атрибутом семейного благополучия и социального престижа. Средневековые мебельщики завешивали кровать десятками метров тканей. Сначала шли «воздушные» завесы (из легких тканей), а потом тяжелые набивные и вышитые полотнища.
Венчало кровать «поднебесье» — балдахин из парчи или тонкого полотна. Простыни были вышитыми, у богачей — белоснежными, у народа победнее — цветными.
В эпоху Возрождения кровать одели в дорогие покрывала, нередко меняли их через день. Переднюю спинку кровати — ее высокое чело — инкрустировали или сплошь покрывали резьбой, ведь оно было символом супружеского союза; его раскрашивали и золотили.
В кровати принимали посетителей (даже министры — послов), которые устраивались здесь надолго и с удобствами — словом, кровать была включена в круговорот общественных дел.
Дворцовые покои украшали парадными кроватями, отделанными с показной роскошью, на которых никто никогда не спал.
Монархи тем временем не уставали издавать регламенты, в которых разным сословиям определялись и разные кровати, как, впрочем, монархами же решалось, кому какую одежду носить, какие прически заводить и бороды отпускать.
Изобретательные французы придумали множество кроватных модификаций, то вознося балдахин над всей кроватью, то надевая его на обруч, то украшая султанами из страусовых перьев. «Римские» модели сменялись «канцлерскими» и «финансье». У изголовья кровать опиралась на скульптурные женские торсы, а сзади — на подобия античных ваз.
Во времена изнеженного рококо кровати отвели место в специальной нише — алькове, в который вписалась турецкая модель с выгнутыми спинками.
Постепенно кровати лишаются навесов и балдахинов, на смену последним приходит внушительных размеров узел из ткани, державшийся на деревянном каркасе.
Кровать не раз становилась предметом технических нововведений. В 1715 году Парижской академии наук был представлен проект кровати, которая днем висела на стене в виде большой картины, а на ночь откидывалась. Четверть века спустя столяр Хано изобрел механическую кровать, а накануне Великой французской революции был изобретен письменный стол, по желанию превращавшийся в удобное ложе.
Наполеон, в походах не гнушавшийся солдатской койки, для своего дворца в Мальмезоне велел соорудить ложе, подобное трону, скрытому под шатром на скрещенных копьях.
Начало XIX века принесло с собой господство кушеток, диванов, оттоманок. С 1824 года французский мастер Делагль приступает к изготовлению сеточных матрасов для кроватей.
С ростом городов, увеличением числа больниц, приютов, казарм, гостиниц понадобилось много дешевых, прочных и гигиеничных кроватей. Не исключено, что первым шагом к ним была кровать из медных труб, которую изготовил литейщик из Бирмингама Роберт Вайнфилд в 1831 году.
В конце прошлого века металлические кровати стали массовой мебелью. Их делали из чугуна, железа, стали. В начале XX века было освоено производство кроватей из газовых труб. Промышленность пытается освоить комбинированные модели, например шкаф-кровать,— довольно неожиданное сочетание. После второй мировой войны в малогабаритных квартирах прописались диваны-кровати, кресла-кровати.
Русский человек с очень давних времен спал на полатях — широких нарах, которые сооружали в избе под потолком между печью и стеной, и лежанках вдоль русской печи (где было теплее), на сундуках и широких лавках. Люди пожилые и старики спали на печи, а молодые располагались на полатях или на лежанках или уходили спать на сеновал. Исстари на Руси послеобеденный сон был в ряду благочестивых занятий.
Русское слово «кровать» в древности (не позже XII века, когда было написано «Слово о полку Игореве», где оно впервые отмечено) образовалось, как считают ученые, от сближения греческого слова «краббатион» (ложе) со славянским словом «кров».
Из «Столбцов дворцовых приказов» (1680-е годы) известно, что «про государев обиход... по указу из-за моря будет вывезена к Архангельскому городу... кровать большая, четверо часы».
Во всенародном обиходе, начиная с основной массы купечества, мещан, зажиточных крестьян, кровать утверждается не раньше середины прошлого века, хотя в Санкт-Петербурге, в Москве и других больших городах кровать появилась гораздо раньше.
Набитая тюфяками и перинами, застеленная стегаными одеялами и тканевыми покрывалами с пирамидой пуховых подушек, она была апофеозом семейного благополучия. Снизу ее украшали вышитые и кружевные подзоры, а на стене полагался коврик с идиллической сценой.
Лет сто назад самыми высокими считались купеческие кровати. А взобраться на немецкую кровать, набитую перинами, можно было только с лестницы или со стула.
В интерьере русского купеческого дома спальне и кровати отводилось особое место. Вот свидетельство писателя П. П. Лейкина (Наше обстоятельное купечество.— СПб, 1879): «Ее (то есть спальню.— К. Б.) отделывал Лизере. Богатые купцы прежде всего требуют роскошную спальню с родственников невесты. Спальня часто стоит вчетверо, впятеро дороже домашней обстановки, взятой в приданое. Это купеческий шик. С потолка висел громадный розовый стеклянный фонарь в виде шара в бронзовой отделке; в простенке помещался резной ореховый туалет на шкапчиках, а через проход алькова виднелась двухспальная золоченая кровать с массой подушек в кружевах. У окон в одном углу спальни помещалась божница с иконами, а в другом — так называемая горка — стеклянный шкаф, в котором было собрано все приданное серебро молодухи с неизбежным серебряным самоваром, который никогда не употребляют. Не забыт и бельевой шкап с саженным зеркалом. Было тесно, душно, но зато ни на йоту не отступлено от раз навсегда установленной богатыми купцами формы относительно меблировки спальни».
В горницах зажиточных крестьян стояли сосновые широкие кровати. Их, украсив резьбой и балясинами токарной работы, выставляли напоказ; как правило, у кровати был полог, который на ночь задергивали.
В домах без горниц кровать стояла в сенях.
Большей частью в деревне спали на соломе, прикрыв ее домотканым рядном. Соломой нередко набивали мешки из пестрядинной ткани или тика. Северяне набивали постельные мешки оленьей шерстью.
Не так уж давно — в начале нашего века — подушки были только у зажиточных деревенских семей; ши- ли их из холста, пестряди, тика, ситца. Бедняку подушку заменяла одежда в изголовье.
Простыни в крестьянском быту тоже были еще диковиной. В северных губерниях передний край кровати прикрывали простроченными по краям настильни-ками. Накрывались окутками или одеяльницами из ситца, сукна, а то шерстяными (По В. Далю «окутка» — «все, чем на ночь одеваются, включая одеяла, тулупы и прочее».)
Буровик К. А. Родословная вещей.— 2-е изд., перераб.— М.: Знание, 1991.— 232 с. ISBN 5-07-000693-2